Периодически меня накрывает вот какая мысль. Что мир-то велик, разнообразен и вообще, как говорится, гораздо шире, выше, глубже и дальше наших представлений о нем. Другой наверняка бы начал философствовать на эту тему, а я, как обычно, хочу сказать об отношениях.

Но для начала еще о мире. Раз он так широк, что нам его не обнять, а все ж таки мы в этом мире живем, то что нам приходится делать, чтобы не рехнуться, просто думая о чем-то или просто выходя на улицу? Я вам скажу: нам приходится сжимать (или обрубать, кому как нравится) мир под себя И тупо игнорировать исключенные части, нелепейшим образом игнорируя и те несоответствия, которые вследствие этого удаления возникают.

Например, христиане игнорируют тот факт, что человечество еще две тысячи лет назад ничего не знало ни о каком сыне божьем и прекрасно себя чувствовало. А гетеросексуальное большинство, например, игнорирует тот факт, что гомосексуальное меньшинство настолько велико по численности, что просто не может быть никакой ошибкой природы (разве что природа полная дура). А все люди вообще игнорируют тот факт, что счастья и любви не купишь ни за какие деньги, можно купить только то, что продается - плюс чужую зависть в качестве непременного бонуса.

Если бы мы впустили простые, самоочевидные факты себе в сознание, то, конечно, пересмотрели бы многие свои убеждения. Или сильно подумали бы, прежде чем некоторые из них афишировать. Но, вероятно, этого никогда не случится, и сознание человечества так и останется суженным.

Допустим

Допустим, взять женскую свободу. Ведь она уже есть - хотя множество мужчин и даже множество женщин живут пока еще в мужском мире. Но что эта свобода означает, если вкратце? Это посыл: “Дорогой, я могу и хочу делать все то же, что делаешь и ты. Я свободна так же, как и ты. А если ты еще не вполне свободен, то, может быть, я тебя даже обгоню”.

А дорогой не понимает. Хотя в женском посыле нет ничего особенно сложного, оно настолько непривычно ему, настолько выламывается из устоявшейся системы ценностей, что ему гораздо легче примитивизировать его, чем осознать хоть в какой-то полноте.

***

И тут я задаю себе неожиданный вопрос: а что было бы, если бы он осознал?

Допустить сложность устройства другого существа - это ведь и есть расширение сознания, правда? Трудно убить животное, если знаешь, что оно устроено так же сложно, как и ты сам. Трудно обращаться с людьми как с животными, когда точно знаешь, что ты ничем не лучше их. Трудно обманывать равного себе (раньше это называлось словом "честь", но у мужчин она была своя, а у женщин своя). Короче говоря, для того, чтобы попирать чужие права, нужно верить в собственное превосходство, как фашисты, или в превосходство своей идеи, как большевики.

Но вот, допустим, в отдельно взятой семье это предоставление о равенстве прав получено. Партнеры по отношениям стали честными друг с другом. И что?

Нет, даже давайте так. По простому, на пальцах.

Я, допустим, про себя очень хорошо понимаю, что могу одну женщину любить, с тремя спать и десятком интересоваться. И считаю это нормальным. То есть для себя. О, конечно, я на своем опыте знаю, что если в кого-то сильно влюбишься, то на других не хочешь и смотреть! Но я точно так же знаю на опыте, что через какое-то (не очень долгое) время это нежелание смотреть на других проходит. Не только смотришь, но и желаешь - возвращаются и фантазии, и рукоблудие, и порнушка, и флирт… И это ведь не распущенность какая-нибудь, а просто биология. Почему я должен биологию сдерживать? Это ведь как-то даже ненаучно. Ну, я и не сдерживаю, допустим.

Но… во-первых, я должен проинформировать об этом своего партнера, а во-вторых, сообщить ему, что он волен заниматься тем же. (На самом-то деле, конечно, это я себе самому должен сообщить, потому что навряд ли мой партнер нуждается в моем разрешении, если я не нуждаюсь в его.)

А дальше мы должны, по идее, расплакаться от счастья и зажить свободной жизнью.

Только я почему-то не хочу.

Мысль

Мысль о том, что мой партнер кого-то, кроме меня, вожделеет (не говоря уж о том, что он у кого-то, кроме меня, будет брать в рот) предоставляется мне настолько невыносимой, что я готов жить во тьме заблуждений и лжи, лишь бы не пускать к себе в голову такие идеи.

А почему, собственно? Что, с меня убудет, если я приму эту маленькую сложность мира - скажу себе, что женщина может чувствовать так же, как и мужчина? Что, может быть, женское постоянство - это мужская фантазия?

Это вопрос, которым мы уже задавались ранее, в "Осени": как продолжаются отношения, когда уходит влечение и, вместе с ним, телесная верность (ну, или желание телесной верности, если угодно)? Что означает этот уход влечения? Что отношения завершены и пора расставаться? Что это временно, а через какое-то время все вернется? Что отношения переходят на более высокий духовный уровень? Что?

***

Вас не мучает по ночам мысль: а что, если я живу с этим человеком столько лет не из любви вовсе, а из страха остаться одному/одной? И трусливо называю этот страх любовью? И ненавижу свою верность, либо закрываю глаза на свои измены? Что, если мое существование настолько лишено внутренней логики, что мне остается утешаться только тем, что "у всех так"?

А может, это и должно так быть? Терпение без любви, чтобы выполнить некое жизненное предназначение? Тогда каково это предназначение? Вырастить потомство? Но на какой идее? На той, что всю жизнь придется не любить, а терпеть, чтобы вырастить потомство и передать эту идею бесконечного терпения ему? Чтобы у этого потомства перед глазами вечно стояла несчастная, затурканная жизнью мать или брюзгливый, всегда уставший отец - люди с потухшими глазами?

Но в чем же радость жизни тогда? В том, что случаются часы, когда не задаешься вопросами?

Свобода такая штука

Мне другой раз думается, что свобода такая штука, что людям нипочем ее не съесть. Чтобы чувствовать себя лично свободным, нужно сильно ограничить свободу других. Но тогда нет счастья, потому как оно предполагает общность. А общая свобода - для этого нужно быть настолько продвинутым, чтобы чувствовать удовольствие от ограничений. Типа, договорились все, что больше шестидесяти ездить по городу не будем, и ты едешь ночью по пустым улицам ровно шестьдесят - и радуешься, что не превышаешь.

С другой стороны, свобода должна учитывать психологию. По городу нельзя, а по автостраде можно. То есть, не всегда шестьдесят, а только в определенных местах.

Где в отношениях такая психология? Я понимаю, что мне нужно делать, чтобы не огорчать партнера - но если я так делаю достаточно долго, то начинаю огорчать самого себя. Как же быть?

В обществе принят институт измен - маленькой и большой лжи во спасение отношений. Маленькой - это когда я не говорю партнеру, что мне нравится чья-то круглая и упругая задница. Большой - это когда я не говорю ему, что эту задницу трахаю.

А если я так забылся, что свободно рассказал своему партнеру об этих шалостях, то я сделал его несчастным - потому что для него мои шалости означают, что я предпочел ему кого-то другого. И все. Точка. Конец психологии.

Что изменится

Блин, что же делать?

Конечно, начинать с себя. Я себя спросил: а что изменится, например, если я узнаю, что мой партнер с кем-то спит?

Ну, вообще, много чего изменится. Во-первых, это небезопасно в смысле здоровья. Во-вторых, представления о стабильности рушатся - сегодня он только спит, а завтра, может, и вообще от меня к нему срулит. В-третьих, обидно - ведь тот, кто трахает чужую жену, например, обязательно чувствует превосходство над мужем. В-четвертых, партнер-то, получается, вышел из-под моего контроля, а это явный эмоциональный ущерб.

Короче говоря, измена это такие дыры в контурах Силы и Власти (см. Контурную карту), которые трудновато заткнуть.

Но если поглубже вдуматься (то есть от тела и эмоций перейти на уровни интеллекта и духа), то даже не это главное.

Главное - это интимный сундучок.

Интимный сундучок это то, что сформировалось у меня в голове в виде образа, когда я хорошенько припер себя вопросом, что я теряю. Я понял, что в моих отношениях пропадает некая тонкость, которая (для меня, во всяком случае) является главной. То есть настолько важной, что если бы ее не было вовсе, то никакие отношения, может быть, мне и вовсе не были бы нужны.

И еще я тут же подумал, что люди, практикующие открытые отношения в той или иной форме (кои, в общем, почти все сводятся к беспорядочным совокуплениям), такого интимного сундучка либо вовсе не имеют, либо он у них пуст. Вот почему такие люди всегда вызывали у меня подозрения в некоей душевной ограниченности.

Как видите, интимный сундучок был воспринят мной как своего рода уникальное отличие, знак совершенства. Я так видел, что в этом сундучке хранится мое сердце. (Просто "Пираты Карибского моря" какие-то.)

Я понял, о чем говорили мне клиенты, которые не смогли перенести измену партнера - что у них навсегда оборвалась некая важная связь. Я догадался, что речь шла именно об интимном сундучке, который вернулся к ним. Когда это происходит, доверие безвозвратно утрачено, партнер становится чужим, а отношения чем-то пустым и ненужным, вроде сброшенной змеиной кожи.

Интимный сундучок… как вам его описать? Точнее, не его, а его сущность. Это последняя степень доверия. Интимность - в смысле глубины, задушевности, близости. Когда вы можете оставить всякую позу и расплакаться в объятиях партнера. Или поделиться с ним самыми смелыми своими замыслами. Короче, сказать ему то, чего не сказали бы больше никому на свете.

***

И вот… выбирая партнера для отношений, я выбираю человека, у которого (как мне кажется) такой интимный сундучок, для начала, есть. А потом, через какое-то время, после некоего испытательного срока, я хочу, чтобы он его вручил в мои надежные руки. А еще потом, через еще какое-то время, я помаленьку введу его в права владения моим собственным сундучком.

А то как-то криво, согласитесь, когда люди плотно встречаются, а то и живут вместе, но каким-то другим людям доверяют больше? Девушка хранит свой сундучок у мамы, юноша - у лучшего друга… А зачем они вместе? Тело должно быть там же, где и сердце, вот что я думаю.

Страх

Впрочем… Вы знаете, чем больше я рассуждаю об интимном сундучке, тем меньше он мне нравится.

Я даже думаю, что там хранится вовсе не сердце. А что-то другое. Возможно, столь неприглядное, что его можно показать только человеку, которого полностью контролируешь.

Например, страх.

Тот "глубоко спрятанный" страх, который освобождает человека от ответственности за свою жизнь и заставляет наделять этой ответственностью кого-то другого. Я боюсь, что сам не справлюсь, поэтому ищу человека, который окажется настолько глуп или слаб, что разделит мою ношу. Или притворится, что разделит.

А зачем ему притворяться? Только по одной причине - если он тоже видит во мне человека, которому можно пристроить свой интимный сундучок.

Слепой, ведущий слепого.

Полу-резюме

Я уже два дня пишу эту статью, и она мне немного надоела - хочется повесить ее на сайт, да и все.

Кажется, появились какие-то нити - этого достаточно, чтобы в будущем их тянуть. А что у нас есть сейчас?

1. Безусловный шаг к более объемному восприятию мира - трансформация страха и чувства вины в любопытство и принятие. Эту работу человек может проделать только в одиночку - помощь других людей заключается в том, чтобы предоставить нам достаточное количество одиночества (с помощью предательства, в частности).

2. В отношениях мы начинаем с того, что отдаем то, от чего по хорошему должны бы избавиться, как бы на доверительное хранение друг другу. Однако развитие отношений неумолимо приводит нас к необходимости забрать и перетряхнуть свои интимные сундучки ради продолжения отношений, либо создать другие ("правильные") отношения и начать все заново.

3. Шаг Обезьяны на Пути Медведя ставит партнеров перед дилеммой связи влечения и отношений. Очень возможно, что дальнейшее развитие отношений подразумевает расширение самостоятельности каждого партнера, в том числе и в сексуальной сфере (хотя я не могу сказать, что в этом уверен).

4. Вопрос, что же остается между партнерами, когда выбрасывается ко всем чертям интимный сундучок, остается пока открытым.