Продолжение парижских впечатлений. Начало читайте здесь.

Башня

Я-то думал, что Эйфелева башня огромна и буквально-таки подминает Париж своими четырьмя ногами. Каково же было мое смущение, когда выяснилось, что эту башню не вдруг и найдешь. В первый вечер она чуть мелькнула своим прожектором из-за Лувра, а весь следующий день за десять часов нашей непрерывной прогулки (от площади Сен-Лазар к музею д’Орсэ, оттуда на Монпарнас, оттуда на Монмартр через Нотр-Дам и через Оперу обратно к Сен-Лазар) мы не увидели ее ни разу!

В этой связи я еще раз вспомнил судьбу газпромовской “свечи”, которая могла бы стать первым современным сооружением в СПб за много-много лет, и огорчился за нашу российскую косность.

Французский багет

Я-то думал, что в Париже как-то по-особенному едят. Все же Франция, прославленная французская кухня и все такое. Оказалось, к моему ужасному разочарованию, что в Париже, во-первых, едят то же самое, что и в Амстердаме - то есть разрезанные вдоль багеты с маслом и ветчиной (изредка багет заменяется круглой булочкой или огромным блином, как у нас в “Теремке”), а во-вторых, не едят, кажется, вообще ничего. Просто сидят в бесчисленных кафешках и пьют: а) кофе, б) воду, в) бокал вина.

Если парижанин не идет по улице с батоном, из которого лопушится зеленый салат и дразнится розовым языком ветчина, то он сидит в кафе за круглым блестящим столиком, на котором ничто, кроме чашки кофе и бокала с водой, поместиться не может. Это вам не отдых в Турции в сентябре, однозначно. Фокус в том, что за воду не надо платить. Пару раз мы видели людей, которые ели омлет - видимо, это были какие-то голодные французские богачи или вовсе иностранцы.

Я прочел в интернете, что средний француз платит 75% налогов и живет на две тысячи евро в месяц. По-моему, это объясняет весь парижский стиль жизни. Люди культурно и с достоинством экономят на всем.

Венера, Ника, Мона

Я-то думал, что Лувр - один из величайших музеев мира. Но это просто хорошо оборудованное хранилище для трех, по сути, экспонатов: Моны Лизы, Венеры Милосской и Ники Самофракийской. Причем французы совершенно не пытаются скрыть этот факт, а напротив, всячески его подчеркивают - повсюду развешены таблички, направляющие публику именно к этим шедеврам. Entre nous, Мона Лиза конкретно разочаровывает - поскольку к ней не протолкнуться, да и висит она как-то далеко и одиноко. А Венера и Ника - ничего, нормально так. Я думал, правда, что Венера гораздо меньше, а Ника - немного больше.

Конечно, публике ни в жисть не врубиться, чем так хороши именно эти произведения - она бы так же послушно глазела на любые другие, если бы ей объяснили, что это “подлинные шедевры”. Поэтому трудно поверить, что уровень духовности граждан, лицезревших Джоконду, меняется хоть на сотую долю процента. Зато как эти аттракторы организуют массы, как они избавляют их от необходимости мыслить и чувствовать, а равно от лишних денег!

Мы пробежались по квадрату третьего этажа, где висит французское искусство. Пока не начинаются импрессионисты, от него, в общем, несколько выворачивает. Но импрессионистов там очень мало, они все в д’Орсэ.

В общем, первый вывод у меня такой, что в том, что касается контента, Лувр в подметки не годится Эрмитажу. А вот подача - дело другое. Ничто не бликует и в пять рядов одно над другим не висит.

Ключ доступа

Я-то думал, что Париж такой же огромный и бестолковый муравейник, как и Москва. Ничуть не бывало - это большой и, в целом, спокойный город, где не очень много машин и не очень много людей. Иногда в метро возникает некое подобие московской давки, но так, едва-едва.

Вообще, Париж потрясающе красив. Мне больно писать это, но Париж, кажется, красивее Петербурга. Он просторней, больше, ухоженней, чище, аутентичней, историчней, тоньше, изящней и вообще.

У меня было два отца. Один дал мне свою кровь и жизненные правила, а другой дал мне свой дух и жизненный смысл. Сегодня я осознал, что родился и жил в двух городах: Петербург стал ключом ко мне, а Париж - ключом к миру.

Продолжение: "Париж - учитель любви"