Нужно ли просыпаться?

Материальная реальность подобна сну. Абсолютная реальность – за пределами двойственного восприятия. Пространство абсолютной реальности переливается бесконечным множеством возможностей материальных проявлений. Источник человеческих страданий – в неведении. Мы спим…

Окончательное пробуждение, вероятно, означает выход за пределы материального существования. А хочется ли выходить из круга перерождений? В какой-то момент эта идея мне казалась весьма привлекательной. Но постепенно как-то стало понятно, что шансов успеть завершить круг этой жизнью маловато, да и сам процесс стал слишком увлекательным для того, чтобы стремиться всеми силами его прекратить. Есть в этой идее выхода какое-то жизнеотрицание.

Так что возникает вопрос, а стоит ли просыпаться? Рано или поздно, может быть, просто выспишься, и пробуждение случится само собой… Или, может быть, достаточно осознать, что видишь сон? И это даст возможность сохранять отстраненность. Или еще можно каким-то образом поучаствовать в игре создания реальности…

Иными словами, чем стремиться прекратить страдания материального существования путем выхода за его пределы, может быть, лучше научиться получать удовольствие.

Зачем вообще что-то делать?

Если мы спим и видим сны, возникает вопрос, а стоит ли вообще что-то стремиться в жизни что-то сделать? Не достаточно ли просто пребывать постоянно в тихом трансе или в осознанности или что-нибудь еще в этом роде?

Тут сразу хочется сознаться, что вопрос «зачем» это такое заигрывание. Вопрос «зачем», кажется, к сожалению (или к счастью), не стоит. Мы всё время что-то делаем. Такова, видимо, природа вещей. Начать с того, что мы не можем не дышать. Не можем остановить внутренний диалог. Мы можем только приобрести некоторую степень контроля над этими процессами. Можем наблюдать и растягивать промежутки между мыслями и вдохами.

Мне пока не пришлось встретить ни одного человека, которому удалось бы ничего не делать. Даже в нашем языке нет средств, чтобы такое обозначить.

Постоянное беспокойство это природа ума. Кажется, мы не можем остановить мир, достичь полного покоя, оставаясь в его пределах (далее см.п.1). Мы можем лишь на мгновения прикасаться к проблескам этого спокойствия. А неспокойный ум – источник действия. Мы можем привносить покой, транс, или отстранённость в то, что мы делаем, но не может оставаться в покое. Приходится признать, что я хочу спать и видеть этот сон.

Что же всё-таки делать?

Не всё ли равно, что делать, когда спишь и видишь сон?..

Вроде бы особого значения это не имеет. Но почему-то в этом месте часто возникает вопрос выбора. Несмотря на то, что выбор, как известно, хорош любой.

Что-то мне нравится, что-то не нравится, от чего-то я получаю удовольствие, от чего-то нет. А делать почему-то хочется именно то, от чего получаешь удовольствие. И иногда получается, что конкретно запариваешься, чтобы придумать что-то такое, что уж точно понравится. «Найти что-то своё.» Это, поди, всё из-за того, что мы впадаем в оценки. Злые шутки двойственного восприятия. Стратегически нужно, может быть, отходить от оценок и развивать недвойственность. Только пока её разовьёшь… В процессе развития приходится всё равно предпринимать какие-то тактические действия.

И вот ведь еще, если человек, скажем, работает, ему почему-то редко задают вопрос, зачем он это делает. Или детей рожает. С такими вещами вроде всё понятно. Хотя что уж тут такого понятного, это, может быть, довольно интересный вопрос, если задуматься.

Но как подумаешь о том, чтобы менять мир, или там способствовать эволюции сознания, сразу возникает вопрос – зачем это делать? Мир, что ли, без меня не обойдётся? Тут есть подозрение, что в жизнедеятельности мира я так или иначе всё равно участвую. Просто уже по факту того, что являюсь его частью. И раз я не могу ничего не делать (см.п.2), то значит в любом случае на мир я как-то влияю. Остаётся понять, в чём моё сообщение. Или понять, нужно ли это понимать…

Для себя или для других?

Еще один популярный вопрос.

Стремление получить что-то для себя мы классифицируем как Потребление. Идея стремиться сделать что-то для других омрачается понимаем, что делаешь это так или иначе для удовлетворения каких-то своих потребностей. И «давать» – лишь обратная сторона «получать», поэтому выхода из потребления тут всё равно никакого не видно.

Даже не знаю, что с этим поделать… Возможно, ответ находится в плоскости преодоления двойственности «я» и «другие».

В буддизме махаяны, кстати, сотериологическим идеалом полагается спасение всех живых существ (а не отдельно взятой индивидуальности). Именно по причине того, что пока для человека существует различие между «я» и «не-я», он остается во власти заблуждения относительно «я». Следовательно, только спасение всех существ есть и спасение меня самого, снимающее, однако, само представление обо «мне» и «самом». И возможность обретения бодхисатвами покоя нирваны ставится под сомнение, в связи с бесконечностью количества живых существ.

Для тренировки восприятия, может быть, попробовать альтернативу «для себя» – «для других» заменить на «я вместе с кем-то»? Если у меня с кем-то есть общая цель, такую конфигурацию легко себе представить. Ну и дальше стремиться формулировать цель, разделяемую как можно большим количеством существ.

О целеполагании.

Вот, кстати, о целеполагании.

Ходят слухи, что целеполагание это тренд уже прошедших сезонов. Целеполагание ассоциировалось с идеологией Потребления.

Какие у нас есть альтернативы? «Двигаться в потоке»?

А как понять, в потоке ты или нет? По признаку удовольствия? Но вряд ли «под кайфом» можно находиться постоянно. На этот случай тоже, конечно, есть техника. – Погружаться в каждое состояние как можно глубже, отдаваться ему целиком. Тоска, например, прекрасное состояние. От этого снова начинаешь испытывать наслаждение.

И всё-таки любое дело, какое ни возьми, всегда сопряжено с какой-нибудь рутиной, а то и с преодолением. С преодолением себя в особенности. При этом мы знаем, что с собой лучше не бороться (я – очень опасный противник). Возможно, преодолевать себя не стОит, но иногда стОит принять некоторый дискомфорт. Возникает вопрос, как отличить дискомфорт от преодоления. В общем, это какая-то очень скользкая тема, когда стоит потерпеть, а когда – делать только то, что доставляет удовольствие. Подозреваю, что грань тут очень тонкая, и в её определении в каждом конкретном случае остаётся полагаться на интуицию.

Может быть, использовать тактику выбора каких-то более или менее локальных целей, чтобы как-то себя дисциплинировать. И чтобы в ходе их достижения как следует развлечься, тренироваться и расти над собой? То есть, выбрать, всё-таки какую-то цель и стремиться к ней со всей серьёзностью. Если при этом удаётся иметь в виду, или вспоминать время от времени, что спишь, это придаёт некоторую свободу движениям.

О смысле.

Или, может быть, наоборот. Выбрать Смысл (глобальный ответ на вопрос «Что же всё-таки делать»), а конкретные шаги не планировать, отдаваясь потоку.

Одна проблема – как его выбрать. Или выявить. Предназначение, смысл, путь, дхарму… Сообщение. Свой собственный способ проявляться в мире.

О результатах

«Безразличный к плодам своих действий, всегда довольный, свободный от любых привязанностей, он на самом деле ничего не совершает» (Бхагават-гита).

Результат, наверное, интересен как обратная связь. Чтобы как-то понимать, что же я на самом деле делаю.

Искусство

Такое ощущение, что искусство жизни в каком-то тонком равновесии между всем этим. Хочется как-то его выразить и описать, но не хватает средств…

Не об этом ли Срединный путь, а также многое другое сказано и написано…

В ходе последнего затянувшегося обсуждения идеи «жизни как ответа», была затронута тема связи религии и культуры, о которой хочется написать отдельно. До какой степени мы свободны в выборе личной вера, или в какой степени вера обусловлена культурным контекстом и такими факторами, как, например, конкретная языковая среда?

Мне здесь хочется привлечь концепцию одновременности, которая упоминалась в разговоре о возможности действия и его осознавания. С одной стороны, безусловно, культурный контекст формирует наше восприятие. С другой стороны культурный контекст сам по себе не является какой-то застывшей формой. Это система связей и соглашений, на которую мы сами оказываем (или можем оказывать) влияние.

Можно ли исповедовать индуизм, не родившись в Индии?

Могу ли я исповедовать, скажем, индуизм, вне его культурного контекста? Строго говоря, едва ли, если говорить о принадлежности к общности людей, исповедующих индуизм, поскольку это противоречит нормам индуизма. (Хотя с буддизмом в этом отношении намного проще.) Но вот интересно, насколько то, как мы, живя в России и вдохновляясь чтением Бхагават Гиты (в переводе), представляем себе приверженность индуизму, соответствует представлениям о приверженности индуизму носителя традиции? Или, например, как понимать утверждение практикующего пару лет инструктора, о том, что он преподаёт "индийскую классическую йогу"? И отдельный вопрос, зачем русскому человеку йога в её чистом "индийском классическом" варианте...

Почему кто-то носит на груди тибетский Ом и не хочет носить крестик?

Еще интересно, почему, собственно, нас привлекают, скажем, восточные религиозно-философские системы, в то время как христианство мало кого сегодня вдохновляет. Мне кажется, это отчасти связано как раз с отвлеченностью для нас идей индуизма (буддизма, даосизма) от культурного контекста. – Для нас это некоторым образом что-то свежее, не отягощенное излишней жёсткостью ритуалов, обычаев, института церкви. Мы и ритуалы этих систем воспринимаем больше как явления искусства. Что по понятным причинам затруднительно для нас в случае православия.
И, может быть, в какой-то мере атрибуты другой культурной традиции олицетворяют для нас возможность свободного выбора своей веры.

Я клоню к тому, что воспринимая какие-то идеи из "окружающей" (по отношению к нашему культурному контексту) среды, мы на самом деле их трансформируем. И если теперь с этой позиции вернуться к "родному" культурному контексту, то ведь и он трансформируется, обогащаясь за счет влияния "извне". И что еще прекраснее, мы можем быть активными участниками этих трансформаций, направляя и обогащая их нашей собственной индивидуальностью.

Поток изменений

Я даже подозреваю, что культурный контекст еще более зыбок, чем может показаться. И что на самом деле нигде не существует сегодня никакой индийской классической йоги. Сколь бы ни были усердны хранители традиций, древние традиции остаются в прошлом, во времени своего расцвета, в том времени, когда они были настоящим, а не древним, а сегодня есть лишь наши представления о них, наши интерпретации идей и концепций, которые являются ответом нашему настоящему.

И эти трансформации мне кажутся проявлением самой сущности жизни. Культурный контекст это проекция, одно из множества возможных описаний, отражений Реальности в одной из граней Существования. Мир изменяется каждую минуту, вместе с нашими способами описания его. И мы являемся частью этих изменений. Поток изменений проходит сквозь нас, или, может быть, мы и есть этот поток, его течение... Наше сознание – светящаяся частица океана сознания, заполняющего Вселенную, частица текучего мира, пространства, переливающегося всем множеством возможностей.