По видимости - очень вероятно, что да. Иначе зачем бы она так одевалась, так красилась, так смотрела вокруг? Кажется, выказав столько мастерства в том, чтобы привлечь внимание, она должна бы осознавать его характер. Но на деле - конечно, нет, она его не осознает. Иначе это была бы самая испорченная женщина в мире.

И действительно, разве испытывает женщина, удаляя лишние волосы с интимных зон, или натягивая, например, чулок, или, воля ваша, садясь на биде, хотя бы десятую долю того воодушевления, которое испытал бы мужчина, доведись ему быть тайным наблюдателем этих вполне повседневных событий женской жизни? Ах, навряд ли, хотя бы потому, что ее нервная система в этом случае находилась бы в состоянии постоянной критической перегрузки. Но разве мужчина в своем воображении не наделяет женщину мужским сексуальным восприятием? Конечно, да, и об этом знает любая стриптизерша и любое рекламное агентство. Самца распаляют к действиям (в частности, покупкам) не счастливые домохозяйки, а похотливые суки.

Значит, по мнению мужчин, загипнотизированных сакральной внешностью женщины в черном, которую мы поместили в кафе за столик с тарелкой салата и бокалом вина, она тупо сидела и выбирала, кому бы отдаться после работы в пятницу.

Однако такая мысль, вполне естественная для их двойных голов, применительно к женщине означала бы, более чем вероятно, наличие у нее психологических сложностей. Соответственно, наша героиня, сколь явно ни походила она на представительницу исполненных соблазна темных сил, думала совсем о другом.

Ну, не совсем! Она думала о том, что уже очень хорошо подготовлена для встречи с тем, с кем ей хотелось бы встретиться, но, кажется, все это впустую, потому что его ни здесь, ни в каком-либо другом месте нет, и когда он появится, и появится ли вообще, она не знает. Она думала о Принце - заветном друге каждой девушки, который постоянно приходит к ней в снах, но однажды явится воочию, освободит от всех забот и сделает совсем, по-настоящему счастливой.

Это сладкая мечта, сродни мечте о денежном чемоданчике, только сильнее, потому что для девушки в понятие принца входит и денежный чемоданчик. А вот для юноши, по слухам, наоборот, денежный чемоданчик интересней сам по себе, без принцессы, поскольку так он сохраннее будет, во-первых, да и принцесса, если она всего одна, это как-то не по-мужски.

Нашу принцессу звали Коломбина и, как ни странно при таких мыслях, через полчаса у нее было назначено свидание. Хотя, чего же странного? Ведь это свидание было не с принцем, а только с системным администратором из фирмы, где она работала заместителем коммерческого директора, прошу прощения за плоскую прозу.

Зачем же она сейчас ест, вы спросите? А сами догадайтесь. Она ест потому, что не планирует на этом свидании задерживаться - не всякая же девушка, согласившись выпить с кем-то кофе, имеет в виду перспективу отношений, часто даже совсем наоборот, просто когда речь идет о коллегах, нельзя вести себя совсем уж грубо. Но поесть ей было приятно в одиночестве, а поспать, если уж на то пошло, больше сгодилось бы с этим расторопным официантом, который до ночи готов приводить в порядок столы и стулья, лишь бы быть у нее на глазах, жаль только, что они оба в этом здании работают. Так что кофе - это только кофе.

Хочу, друзья мои, чтобы начало нашего спектакля было таким, знаете ли, ярким и красочным. Декорация - большое, даже огромное, очень светлое помещение, внизу по стенам теплые тона дерева и разноцветных тканей, на мраморном полу уютная мебель с кожаной обивкой, посредине миленький, нежно журчащий фонтанчик с пузырьками и струйками… а если задрать голову, то наверху, где самая высь и небо, там уже сплошь холодный металл и прозрачное стекло. А между небом и землей ползают стеклянные лифты, соединяя парковку, холл и этажи. Много воздуха и относительно мало людей, которые частью сидят, частью ходят, внося свою органику в общий пейзаж. Впрочем, пейзаж это, кажется, нечто уличное - но можно добавить кадки с пальмами, лучи закатного солнца в высоте и немного теплого ветра из открытых дверей.

(Большой-большой город, август, пятница, шесть часов вечера, погода супер.)

Это многофункциональное здание - тут и магазины брендов на втором этаже, и SPA-салон с фитнес-клубом на первом, и кинотеатр на четвертом, и бизнес-центр на третьем, и черта в ступе, короче. Все действо, правда, разворачивается в холле. А какое действо? Важное - мы собираемся представлять зрителю персонажей.

***

Вот бесшумно, как поршень гигантского шприца, опустился на возвышение первого этажа лифт, выдавив из себя группу натрудивших нижние конечности шоперов вперемешку с клерками, целую неделю ослаблявшими зрение в соцсетях. Из лифта выходит, стуча тонкими металлическими каблуками, молодая женщина. Она спускается по пологим ступеням в холл и входит в ничем не огороженное пространство кафе. Помимо черных кожаных туфель с металлическими каблуками и маленькими декоративными шпорами, на ней черные чулки и узкое черное платье выше коленей, из твердой ткани, без рукавов, схваченное на талии черным лаковым ремешком с металлической пряжкой.

У молодой женщины в черном (вполне можно было бы сказать и "девушки", если бы не серьезность ее лица и не твердость походки) красивая фигура, сильное тело и властная осанка. В руке она держит большую кожаную сумку, черную с белыми металлическими блестяшками.

Со стороны отчетливо видно, каков магнетизм ее влияния на публику - каждый мужчина, мимо которого она прошла, и даже несколько женщин, поменяли позу в ее сторону. Она, видимо привычная к такому эффекту, принимает его как должное.

***

Даже я (который тоже сижу в холле, в небольшом кафе поодаль) поворачиваюсь. До ее появления я, кажется, просто тупил, глядя в пол, но это цоканье на весь зал пробудило меня, и шпильки, подобно двум спицам, начали вязать у меня в голове какую-то мысль. Сперва ее направление было строго сексуальное - я подумал, а как было бы хорошо, если кто-нибудь из присутствующих, испытав приступ мгновенного помешательства, подбежал к этой черной курице и задрал бы ее модное платье ей на голову - и можно было бы увидеть, какую она даст реакцию: сожмет ли, например, в судороге генетического стыда колени и схватится обеими руками за лобок или, преисполнившись жесткой ярости, врежет хулигану ногой по яйцам и разразится грубыми ругательствами - и то, и другое было бы по-своему эротично. Когда видишь красивых женщин, напускающих на себя такую серьезность, поневоле всякая дрянь лезет в голову.

Но потом я подумал, а куда же движется человечество, если уже вот и мобильную связь изобрели, а желание унизить сексуально-привлекательную особь женского пола по-прежнему доставляет столь острое удовольствие, что является предметом первых фантазий? И это толкнуло меня к мысли, что все движется по кругу - в частности, человек остается одиноким и непонятым в самых глубоких своих желаниях, хотя эти желания ничуть не уникальны, а свойственны каждому с самых нежных лет. Вот же парадокс, а. И желание иметь какую-то общую и красивую мысль, которая всех спасет, так же точно обречено оставаться одиноким. Как социализм, который, вроде, предполагал сообща трудиться и осваивать космос для всеобщего счастья, а вон что получилось. Была мечта, а осталось только утешение, и то, между нами, капиталистическое. В виде побрякушек, которых, к тому же, на всех не хватило, и за ними выстроилась очередь. И что за дела! В итоге-то, даже одного человека найти для общей и красивой мысли - неразрешимая задача. Вот здесь и начинается тема отношений, подумал я, а разве с такой вот гламурью будет общая мысль? Она же с кишками сожрет, она, небось, с самого своего детства спала и видела себя пантерой.

Вот так я и превратился из сексуально-озабоченного юнца в пятидесятилетнего брюзгу. Впрочем, мне, наконец, принесли кофе. Я начинаю заниматься сахарницей - как бы так снять чертову крышечку, чтобы она не выскользнула из непослушных пальцев с отвратительным керамическим грохотом на стол, я не выношу этих звуков. А потом надо выбрать подходящий кусочек, не маленький и не большой, иначе кофе будет испорчен, и вытащить его пальцами незаметно, потому что щипчики это полное дерьмо, хотят стерильности - так пусть фасуют в бумагу. Об этой контр-монашке выше я и думать забываю, а действие тем временем продолжается.

***

Черные прямые волосы, обрамляющие лицо героини слева и справа наподобие шор, которыми закрывают глаза лошади, чтобы та не пугалась, дополнительно добавляют ей загадочности и шарма. На руках и на шее у нее серебряные украшения. Она выглядит немножко как женщина из итальянского фильма 60-х, а немножко как ведьма. Черты лица ее красивы и неподвижны.

Она выбирает себе столик и усаживается на стул так, чтобы видеть весь холл (невольно открывая при этом какому-то наблюдательному счастливчику край чулка), кладет свою огромную сумку на стул рядом. Видно, что она одна и никого не ждет.

***

Когда официант - вежливый молодой человек - подходит, приветливо улыбаясь постоянной клиентке, зрители получают первую возможность узнать кое-что о ее характере и умозаключить, настоящая ли она ведьма или обычная стерва.

Для начала она просит протереть поверхность столика. Затем она минут десять допрашивает его по всему меню, спокойно игнорируя тот факт, что за соседним столиком тоже ждут люди - причем входит в мельчайшие подробности поставки, хранения и приготовления продуктов. Затем (заказав, разумеется, совершенно не то, о чем расспрашивала), она требует заменить бокал, на том основании, что он ей кажется грязным. При этом, разговаривая с официантом, она неотрывно смотрит ему в глаза, отчего тот находится в вязком поле какого-то сексуального полугипноза и полной уверенности, что задавая вопросы про рыбу и мясо, клиентка на самом деле транслирует ему некий особенный код, который когда-нибудь неизбежно приведет его к ней в постель.

***

Когда, наконец, перед ней появляется ослепительно-чистый бокал черного вина и красивая белая тарелка с зеленым салатом, красными помидорчиками, бело-розовыми кусочками рыбы и палевыми орешками, она берет в правую руку, как положено, нож, а в левую вилку, и начинает тщательно есть. Этот процесс, если понаблюдать за ним со стороны, напоминает ритуальное убийство: она вонзает вилку в спинки помидоров, с хладнокровной жестокостью режет салат, мучительно казнит форель, загрызает орешки, потом освежает полость рта и белые зубы кровавым вином. И все это без выражения на лице. У нее большие и сильные руки с блестящими ногтями - все знают, что если долго смотреть на руки человека, начинаешь думать о его половых органах, хотя какая, если вдуматься, связь? Не оставляя своей жертвенной трапезы ни на минуту, она, между тем, внимательно наблюдает за всем, что происходит и в кафе, и в холле.