Ситуация, вкратце, такова: людям по-прежнему не хватает счастья. Это, конечно, бесит, но это факт. Мы с этим фактом работаем, сочиняем новые рецепты, обучаем, утешаем и развлекаем, но вот прошло очередное лето и наступила осень, а уровень счастья в мире изменился незначительно. Кажется, счастливых не сильно прибавилось в 2012 году!

Для того, чтобы понять, как жить дальше, мы приехали в Рим.

Ну, а куда прикажете ехать еще? Рим же появился давно - в 8 веке до н.э. - и поныне, между прочим, здравствует. Это культурный торт, на который коржи искусства, политики, войн, всевозможных видов человеческих отношений наслаиваются больше двух с половиной тысяч лет. Здесь такое творилось во все времена, такое!.. К тому же здесь тепло и довольно приличная кухня. Где еще искать ответы на вопрос о счастье?

Мы назвали поездку “Волшебное зеркало Рима” - намекая на то, что надеемся увидеть здесь самих себя с зажатым в наших счастливых руках полным и окончательным Рецептом, которым мы поделимся с нашими учениками, сподвижниками и читателями. И помчались на самолете в Италию, начертав на своем рыжем знамени рабочий лозунг “Избыточность и Театральность” - как символ той гипотезы, которую мы не устаем развивать.

И - хочу вам сразу сказать - у нас получилось! Вечный город дал нам ответ! Уже на второй день он дал нам его!

Уфф! Теперь, раз я сообщил эту главную горячую новость, могу рассказать все по порядку. По пунктам теорию и практику объяснить, а уж потом, когда мы окажемся на родине, приложим и видео, и встречу, может быть, сделаем. Итак...

Камень

Вы, конечно, помните этот пассаж с Микеланджело, который сказал будто бы, что просто берет кусок мрамора и отсекает от него все лишнее. Что означало: “Я только освобождаю ту красоту, которая уже заключена в камне”.

Когда я поглазел на знаменитые римские развалины, мне вдруг представилось, что человек тоже есть некое произведение искусства, которое заключено, запрятано в камне. Я подумал, что мы - это обломки, руины прежних эпох, разбросанные по полям сегодняшнего времени и пространства. Может быть, в нас и скрыты какие-то великие произведения (да что там, я уверен, что точно скрыты), да только разве к ним подберешься? Надо отсечь прежде всю шелуху, которая пристала словно зубной камень. Мы ведь не мягкие и живые куски плоти, из которой растут гении и гиганты, мы развалины, мы куски давних государств, систем убеждений, религий, порядков, традиций и т.д. Мы живем так, как кто-то (кого мы никогда не видели) сказал кому-то (кого мы тоже никогда не видели), а мы про это по телевизору передачу посмотрели или в книжке прочли - и поверили.

То ли мы крепостные крестьяне, то ли помещики, то ли нэпманы, то ли строители беломорканала, то ли мы партизаны, то ли романтики с гитарами, то ли мы на кухнях ждем перемен, то ли закон о кооперации осваиваем… и не поймешь, так нас облепила пыль времен.

Но ведь это чушь, старье это все. Люди, которые считают себя умными и продвинутыми, спорят из-за того, чего давно нет. Почему? Потому что их самих давно нет. Они руины. Продукты будущих археологических раскопок. И даже не очень ценные, поскольку это не оригиналы, а копии.

Франкенштейн

Не то, чтобы нам казалось, что мы, прям, уж такие целостные, но ведь нам кажется, что целостность так близко. Стоит только “познать себя”, правильно соотнести и скрепить все части нашего богатого внутреннего мира.

Но мало кто думает о том, что эта мечта о замороженном, застывшем мире - нелепость. Что разные части личности (а они узнаются, в основном, по тому, что заявляют противоположные друг другу желания), которые мы хотим примирить - это не наш собственный опыт, а огрызки и ошметки чужого, почему-то возведенные нами в абсолют. Что мы без критики приняли установки, ничем не подтвержденные, а только красиво названные. И наш мир это небо из разрисованной бумаги, пластиковая травка, вода из прозрачной пленки, кирпичи и бревна из папье-маше - мы не знаем, что на самом деле означают слова, которыми мы пользуемся. “Жизнь”, “Любовь”, “Свобода”, “Я”, “Правда” и так далее.

Мы собраны из понятий, которые кажутся нам само собой разумеющимися и правильными, но которые, если копнуть в них немного, были бы, возможно, нами отброшены как совершенно для нас негодные. Или полностью изменили бы свой смысл.

Я вспоминаю голову Франкенштейна из не помню какого кино - где она вся склеена и склепана из разнородных кусков бог знает каких материалов, словно старинный мяч. И это выглядит ужасно.

3D-проектор

Это ведь еще полбеды, что мы такие неотесанные камни и нечеловеческие создания. Мы ведь, при всем том, создаем мир вокруг себя. Мы, может, и не знаем, как стать по-настоящему живыми (для этого надо еще осознать, что мы не вполне живы), но мы не собираемся существовать изолированно. Пусть чужие и навязанные, но яркие и трескучие представления, которые вложены в наши сшитые из лоскутков головы, мы непрерывно транслируем вовне, создавая похожий на нас и понятный нам мир вокруг себя.

Это словно лазерный проектор, который разрисовывает все вокруг по заданной программе. Программа может быть глупой, но проектор за ее задачи не отвечает, его дело транслировать - так, чтобы нам казалось, что сами мы есть, и что мир вокруг нас есть, что все это реально, и что мы с нашим миром существуем достаточно автономно друг от друга, что он не плод нашего усталого от одиночества воображения.

Хотя, в общем, конечно, мы существуем в своего рода зеркальной комнате. Ну и что с того, что зеркала тут люди и вещи - в любом случае мы смотримся сами в себя.

Театр

Но ведь не может же быть так, чтобы ничего вокруг нас не было! Только зеркала? Невероятно, что за скучный мир! А другие люди?

Да. Другие люди. Персонажи нашей жизни. Не может же проектор их на голой стене рисовать - нужны какие-то реальные фигуры, которые хотя бы примерно были бы похожи. Иначе как же мы создадим свою действительность?

Ведь если в программе есть “Любовь”, нужны “любимые” - пусть они и будут меняться в течение жизни один за одним. Нужны “бывшие” - те, кого некогда мы назначили на роль “любимых”, но кто не справился. Нужны “друзья” и “подруги”, а среди них “настоящие” и “предатели” - вообще, нужно очень много кого, чертова куча артистов на самые разные роли.

Конечно, абы какие люди не подойдут - нужно искать, отбирать, пробовать их, отвергать, совершать перестановки и пр. Большая работа. Она, типа, называется “Жизнь”. Хотя таковой и не является. Ну, или это жизнь того вышеописанного камня, обломка полузабытых историй.

***

Вот на какие мысли наводит Рим! Люди бьются за то, чтобы стать руинами, чтобы от них осталось хотя бы имя и какой-нибудь столб, на котором не разобрать надписей. Но от абсолютного большинства не остается ровно ничего. Может быть, потому, что они с самого начала были не живыми людьми, а камнями, чьими-то обломками? Хотели не свою жизнь строить, а повторять дедовскую? Только почему, что за выбор? Может, боялись? Может, и чувствовали свою внутреннюю сложность, но не знали, как с ней быть, боялись помешаться? Или страшились осуждения, отторжения, поэтому упрощали себя? Не знали, как выжить с такою толпой внутри? Или это просто эволюция шла с такой скоростью?..

Как бы то ни было, я должен перейти к ключевому вопросу.

Отчего люди несчастны?

Ну, мы уж не будем считать, что они так, прям, вполне несчастны - типа, бедные страдальцы - но мы спросим, когда они чувствуют себя несчастными? Что составляет их несчастье?

(Вы понимаете уже, что “Несчастье” - это просто слово? Что нам, чтобы из него жизнь извлечь, нужно привязать его к реальному собственному опыту?)

Несчастье возникает от сравнения - например, “реального” и “желаемого”, “необходимого” и “доступного”. Когда, например, я понимаю, что то, что у меня есть, это совсем не то, чего бы мне хотелось, я чувствую себя несчастным. И чем глобальнее разрыв и чем настоятельнее моя потребность, тем острее ощущение несчастья.

Если я хочу пить, а за водой надо в магазин идти - это не называют несчастьем, конечно, а называют “негативными эмоциями”. Но суть-то одна.

Парадокс Франкенштейна

Франкенштейн несчастен оттого, что сравнивает свой реальный опыт (данный ему в ощущениях) с нереальными представлениями. Свои личные отношения, например, он сравнивает с некоей идеальной “любовью”, про которую он знает из книг и фильмов, но сам ее никогда не ощущал - и разница, разумеется, так велика, что он страдает. Свой доход он сравнивает с чужим богатством, но сам он не имеет опыта быть богатым и не знает, чем богатый платит за свое богатство - и, выходит, опять сравнивает опыт с не-опытом, в результате чего страдает.

Понимаете? Мы назначаем окружающих нас людей на роли, которые в принципе нельзя сыграть, а потом “мужчин” называем “козлами”, а “женщин” - “стервами”. И все потому, что по роли наши боги и герои летают над землей, а в жизни это нельзя осуществить без помощи дорогостоящих механизмов.

Можно снять кино про идеальную любовь или рекламу про идеальный стиральный порошок, но даже у тех, кто получит от этого максимальную выгоду, никогда не будет ни того, ни другого. Хотя, конечно, потребители станут покупать эту мечту.

Кроме того, нам невдомек, что есть разница между актером и живым человеком. Я, скажем, могу играть для кого-то роль гуру, но в обычной жизни я так же точно слоняюсь в старой футболке по квартире и чешу себе яйца, как и любой другой мужик. И я не меньше Франкенштейн, чем прочие: я хочу невозможного, мало заботясь о том, есть у меня опыт этого невозможного или нет.

То есть, резюмируя, люди несчастны потому, что:

1. Ждут от мира того, что мир (хоть и обещает) не может им дать;

2. Ждут от людей, что они станут заботиться об их нуждах больше, чем о своих.

Как жить дальше?

Из вышесказанного буквально следует, что люди несчастны не из-за того, что у них есть, а из-за того, что они это сравнивают с неким недосягаемым идеалом. А значит, решение заключается в том, чтобы разрушить идеал!

Что-о?!

Я знаю, что обычно рекомендуют другое. Это из той же оперы - идеальная, нереалистичная рекомендация. Рекомендуют выпрыгнуть из штанов, доказать всем бог весть что, и дотянуться-таки до небес. Забывая, конечно, напомнить, что в очереди за успехом хулиганы, оставляя позади себя лохов, сами образуют новую очередь, где опять появляются свои хулиганы и свои лохи, и так до бесконечности.

Мы же рекомендуем оставаться на почве твердого опыта (который я упрощенно называю “реальностью”, хоть и понимаю, будьте уверены, что никакой реальности нет). А разделываться именно с идеальными представлениями и критериями.

Как?

Во-первых, отказавшись от идеи целостности. Вот мы смотрим на Рим - боже, какое нагромождение всего! В чем тут целостность? На одном небольшом участке земли соседствуют архитектурные творения гениев и какая-нибудь стена, примечательная лишь тем, что ей две тысячи лет. Новое сплошь и рядом вторгается в старое, а потом интегрируется и само становится старым. То, что восхищает туристов, вызывает презрительные усмешки горожан. Тут есть целостность (она, может, и называется “Рим”), но уж больно сложная и уж точно, что она у каждого своя.

Давайте признаем, что у нас нет никакого “подлинного”, “истинного”, “настоящего” “Я” - что мы совмещаем в себе огромное количество персонажей, часть которых мирно сосуществует, а часть неприкрыто враждует между собой. Что мы - целый театр со своим репертуаром. И со всеми театральными интригами и муками, слезами и восторгами, свистками и аплодисментами. Что, возможно, мы были как-то целостными в раннем детстве, а потом эта целостность была безвозвратно утрачена, и мы становимся все более и более сложными и многообразными... как Рим.

Во-вторых, давайте скажем себе, что все наши твердые убеждения - полная чушь. Давайте заменим их опытом. Убеждения тупые, незыблемые - а опыт гибкий, изменчивый. Про убеждения можно спорить и воевать, а опыт можно получать и разнообразить. Большая разница.

Как это сделать? Очень просто - не говорите ни о чем, чего вы несколько раз не попробовали. Если вы не ели луковый суп, не говорите, вкусен он или нет. Если вы были только христианином, не высказывайтесь об иудаизме и исламе. Если вы сами не занимались политикой, не рассуждайте о ней. Не говорите про книги “я не читал, но думаю...”

Да, на первых порах это сделает вас молчаливыми - зато вы заметите, что таковы все люди, у которых есть, как говорится, внутреннее содержание.

В-третьих, давайте откажемся от больших и красивых слов. Не будем говорить, например, “любовь”, а будем говорить о том, что иногда хочется сделать что-то для человека бесплатно, и хочется, чтобы бесплатно что-то сделали для нас. Не будем говорить “истина”, а будем говорить: “Это мнение мне сегодня нравится”. Не будем говорить “правда”, а только: “Вот как я об этом, кажется, думаю”.

А вообще, давайте задавать вопросы, конкретизировать. “Как ты понял, что тебя создал бог?” “Каковы твои точные критерии счастья?” “Как ты поймешь, что свободен?” И так далее. Когда мы задаем уточняющие вопросы, мы узнаем, есть ли у человека свой опыт, или он просто воспользовался красивыми словами.

Я согласен, я на собственном опыте знаю, что жизнь без красивых слов трудна. Она не блещет, она мало что обещает. Красивое слово "счастье" к ней неприменимо. Да и само слово "жизнь", по правде говоря… Зато иногда вы будете чувствовать, что у вас действительно открыты глаза.

В-четвертых, давайте играть самих себя. Давайте, например, делать вид, что у окружающих нас людей действительно нет своей жизни, что они существуют только для нас. Давайте будем требовательными, капризными, давайте “говорить правду” всем и каждому. Ведь там, где начнет “искрить”, где живой человек отделится от назначенной ему роли, там пойдет обратная связь, там зеркало превратится в окно, там счастья станет больше. Ну да, придется немного переписать эту пьесу, но зато ведь это уже будет не детский утренник, а настоящее искусство.

А также давайте осознанно использовать “большие” слова, тестировать их. С важным видом заявлять, например: “В этом вся моя жизнь”, “Родина это наша мать”, “Истинная любовь навсегда” - а потом смотреть, не полезет ли что живое из под этих адских конструкций.

Мода

Вы помните наш рабочий римский лозунг? “Избыточность и Театральность”. Оба слова очень нам пригодились.

Мы нашли, что человек не укладывается в одну схему, человек избыточен, как избыточен сам Рим. И это не только банальное: "хочу одновременно остаться дома и пойти в кино" - это полярные ответы на сущностные вопросы, это поддержка противоположных идей, это параллельные решения - высокоморальные и безнравственные сразу. Попытки примирить и склеить десятки персонажей, из которых состоит человек, не представляются перспективными, а кажутся, наоборот, “идеалом”.

И еще мы нашли, что человек это театр. Он и сценарист, и режиссер, и постановщик, и все артисты, и декоратор, и оркестровая яма - одним словом, он все. И мир вокруг него - тоже театр. И сцена, и зрители, и фанаты, и недоброжелатели, и буфет. Но мы также видим, что пьесы в этом театре играются за закрытыми дверями. Люди боятся выводить свой внутренний мир во всей его сложности перед другими людьми. Или не знают, как это сделать.

В результате, как ни парадоксально, человек, с такой энергией устремляясь за жизнью и счастьем, остается неудовлетворенным и убогим. Причем, кажется, именно по причине такой яростной устремленности.

Мы не верим, что это может измениться. Мы убеждены, что люди не станут менее эмоциональными, не будут больше полагаться на разум, откажутся от амбиций. Вся история человечества утверждает обратное.

Поэтому наша работа по увеличению человеческого счастья имеет характер моды. Сегодня мы предлагаем тот тренд, который я описал, а завтра мы предложим что-то другое. Носите - и ждите следующей коллекции. С приветом из Рима. Саша.